Можно ли католику пить водку во время Адвента?
Сергей Афанасьев, г. Казань

Можно. Но Ваш простой вопрос содержит в себе более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд, и связан с пониманием старинной традиции отказа от тех или иных вещей во время Поста.
В Катехизисе Католической Церкви говорится о том, что в ежегодном праздновании Адвента Церковь возобновляет извечное ожидание Мессии, ибо готовясь в течение долгого времени к Первому Пришествию Спасителя, верные обновляют в себе пламенное чаяние Его Второго Пришествия. Это пламенное желание выражается в стремлении, отвергнув привязанности и избавившись от пороков, как можно полнее уподобиться Христу.

Когда мне задают такого рода вопросы, мне всегда вспоминается эпизод из фильма "Грек Зорба". Вы, наверное, все его смотрели. Зорба рассказывает историю своего отца: "Он был подвержен всем мыслимым порокам, но мог отсечь их от себя как мечом. Например, он курил как дымовая труба. Однажды он пошел в поле пахать. Пришел, облокотился об изгородь, потянулся за кисетом, чтобы покурить перед работой, и обнаружил, что кисет пуст. Он забыл засыпать туда табаку, выходя из дома. Он просто дымился от ярости. Ворча, он направился обратно в деревню. Его страсть к курению затмила его рассудок. Но вдруг (я всегда говорил, что человек - это загадка) он остановился, исполненный стыда, вытащил кисет, разодрал его в клочья, втоптал в землю и плюнул на него. "Грязь, грязь", - орал он. - "Мерзкая грязь". И с того часа, до конца своих дней, он не прикоснулся к сигарете. Так поступают мужчины, хозяин".
Поначалу я не понял, какое отношение эта история имеет к мужеству. Но потом до меня дошло - это рассказ о том, как человек утратил свою свободу и попал под власть табака. Он уже не был сам собой. Его удовольствие сделалось его тюрьмой.
Смысл Адвента - в понимании, что есть рабство, а что есть свобода. Он заставляет нас задать себе вопрос о том, кто кем обладает - мы вещами и желаниями или они нами. В случае с водкой вопрос в том, какой человек ее пьет, свободен ли он от нее или попал в ее власть. То, что мы делаем, и то, чем мы обладаем, может легко возобладать над нами. Адвент начинается с признания нашей порабощенности.
Дело даже не в том, что хорошо, а что плохо, что можно, а что нельзя. В наш век заботы о здоровье, ставшей навязчивой идеей, мы часто отказываемся от чего-то лишь из боязни повредить своему драгоценному организму. Люди не употребляют соли, потому что она "забивает артерии", не курят, потому что это приводит к раку легких, не пьют, боясь умереть от цирроза печени. Все это, конечно, разумно, и забота о теле является частью христианской ответственности. Но не в этом смысл Адвента.
Адвент нужен для того, чтобы осознать, как хорошие вещи делаются плохими. Если мы поставим вопрос таким образом,- это поможет нам избежать искушения упрощенного деления мира на добро и зло. Как законная любовь к себе обращается в себялюбие? Как отдых обращается в лень? Как удовольствие от секса обращается в похоть? Как любовь к другому человеку обращается в стремление владеть и управлять им? Как жажда признания становится тщеславием? Странному экзамену подвергает нас Адвент. Это не оголтелая "охота на дьявола", а глубокое и тонкое исследование о том, как то хорошее, что у нас есть, может поработить нас и наших ближних.
Адвент - время переоценки ценностей. Это время, когда мы должны воссоздать их подлинную иерархию. Он проясняет суть взаимоотношений Творца и творения. Он открывает нам глаза на то, насколько хорошо мы соблюдаем первую заповедь. Мы отводим вещам их надлежащее место и отказываемся от них не для того, чтобы быть свободными от них, а для того, чтобы быть свободными для них. Они нам не боги - но спутники, облегчающие и украшающие жизнь. Только в этой перспективе имеет смысл от чего-то отказываться на время Адвента. У всех нас есть какие-то вещи, которые претендуют на то, чтобы стать нашими ложными богами. Если для вас таковым является водка - что ж, тогда вам имеет смысл ее отринуть. Решайте сами.

Миссионер Слова Божия
"Свет Евангелия", №45(196), 6 декабря 1998 г.

Живое слово

Почему я люблю Россию...

В июне 1989 года, когда я работал в семинарии в Вероне, я посмотрел телепередачу из Москвы, в которой показывали, как президент Горбачев и его жена Раиса принимали кардинала Агостино Казароли, великого строителя "Восточной политики Ватикана". Встреча проходила в Большом театре в столице.
Наш диктор-итальянец обратил особое внимание на те почести, с которыми был встречен кардинал Святой Католической Церкви. Я был удивлен. В СССР началась Перестройка - это было волшебное слово, которое никто из профессоров Веронской семинарии не смог мне истолковать. И из глубины сердца пришло решение - отправиться в Россию, чтобы собственными глазами увидеть что же такое Перестройка. Когда окончились экзамены в семинарии, 2 июля 1989 года я вылетел в Москву, чтобы провести там летние каникулы.
Подробнее...