...Тогда я в последний раз видел его лицо.
Честно говоря, видел его еще сотни раз. В любое время. Каждый день. Глазами веры. И, конечно, глазами сердца, глазами памяти. По-прежнему ощущаю его присутствие, хотя оно теперь стало иным, непривычным.
Но тогда в последний раз я видел его лицо так отчетливо. По-человечески. В последний раз видел того, кто был для меня отцом и учителем. В последний раз видел его фигуру, ладони. Но, прежде всего, – лицо. Глядя на него, вспомнил его взгляд. Потому что именно он так поражал, так притягивал внимание.
Я желал, чтобы это мгновение продолжалось вечно. Все делал медленно, чтобы растянуть время до бесконечности.
Пока в один момент не почувствовал на себе взгляды и не понял. Понял, что должен...
Взял белую ткань и положил на его лицо. Осторожно. Словно боялся, что могу его поранить. Как будто этот шелк мог раздавить его, причинить боль.
К счастью, на помощь мне пришли слова молитвы: "Господи, пусть его лицо будет теперь обращено к Твоему отцовскому Лику, пусть лицо, более недосягаемое для нашего взора, созерцает Твою красоту".
Он уже пребывал в доме Отца, перед ликом Господа. Земное странствие подошло к концу.
Так, я увлекся словами молитвы, а молясь, начал вспоминать. Заново переживать сорок лет, которые я, самый обычный священник, причастный к "тайне", провел у бок о бок с ним. Бок о бок с Каролем Войтылой...
Первая встреча
Все началось одним октябрьским днем 1966 года. Для него, Станислава Дзивиша, этот день был началом новой жизни. В тот день краковский митрополит попросил, чтобы он стал его личным секретарем. Архиепископ Войтыла был убежден, что молодой священник станет хорошим помощником. Тем, кому, кроме организационных вопросов, как, например, договоренности о встречах, можно будет доверять особые поручения, делиться мыслями. А может, и те, что спрятано в сердце.
Посмотрел на меня и сказал: "Придешь ко мне. Будешь мне помогать".
Станислав родился в 1939 году в Выжней Рабе - населенном пункте у подножия Татр, величественной горной гряды на территории Польши. Этим объясняется, почему еще в детстве он научился ходить на лыжах, став со временем настоящим экспертом по снегу и трассам скоростного спуска. Он был пятым из семерых детей: пяти сыновей и двух дочерей.
Отец, от которого Станислав унаследовал имя, работал на железной дороге. Мать, Софья, занималась домом и воспитанием потомства, уча детей жить евангельской любовью к ближнему. Дом семьи Дзивишов был открыт для бедных и нуждающихся. Вечерами продрогших пришельцев ждала теплая еда на столе и приготовленная постель.
Разразилась Вторая мировая война. С запада на Польшу напали немцы, с востока атаковали Советы.
Это были кошмарные годы, в том числе и для нашей семьи. Надо было прокормить много человек, но с трудом находилось что-то съедобное. Кроме того, мои родители прятали дома одного еврея, и была угроза, что его обнаружат гитлеровцы. Если бы это произошло, кто знает, что стало бы со всеми нами.
Недалеко от нас, в Рокитинах Подхаланских, гестапо арестовало сестру Марию Клеменсу Сташевскую, настоятельницу урсулинок, укрывавшую в монастыре несколько еврейских женщин. Мужественная монахиня попала в Освенцим.
Нашего еврея мы знали только по имени, звали его Вильгельм, а мы, дети, говорили: Вилюш. Родом он был из Вадовиц. Убежал от нацистов, и никто не мог понять, каким чудом попал в наш дом. Это был очень приятный человек. Оставался с нами до конца войны, помогая в небольших хозяйственных делах. Уходя, трогательно со всеми попрощался, однако потом мы больше никогда о нем не слышали.
После освобождения Польша вздохнула с облегчением, но на горизонте вновь собирались грозовые тучи. Прибывшие с востока "избавители", казалось, не спешили возвращаться. А в доме Дзивишов разыгралась трагедия. Страшная трагедия.
Утром мой отец, как всегда, пошел на работу. Переходя через железнодорожные пути, попал под поезд. Ему было всего лишь тридцать девять лет. Когда пришли сообщить нам о случившемся, я ощутил резкий холод. Отдал себе отчет, что больше никогда не почувствую его сильную ладонь на своем плече. Мать была глубоко верующей и мужественной женщиной. Несмотря на боль, разрывающую ее сердце, она окружала нас любовью и сумела воспитать семерых детей, дополняя разными способами скромненькую пенсию.
Станиславу не исполнилось еще девяти лет, когда погиб его отец. Несмотря на это, обреченный на ускоренное взросление, он сыграл существенную роль в семье. После окончания начальной школы продолжил учебу в лицее в Новом Тарге. В его душе уже прорастало призвание к священству. Он жаждал стать священником, орудием в руках Бога. После выпускных экзаменов поступил в семинарию. Был 1957 год. Тогда впервые встретился с отцом Каролем Войтылой, профессором морального богословия.
Он сразу произвел на меня огромное впечатление, особенно своим глубоким благочестием, мудростью, замечательными лекциями, а также умением устанавливать контакты. С одной стороны, мы вместе с товарищами чувствовали некоторую дистанцию, проистекающую из его глубокой внутренней жизни и необычайно обширной интеллектуальной подготовки, с другой - испытывали огромную близость с ним и видели, как исключительно легко он открывается людям и вступает в общение с другим человеком.
Год, предшествующий поступлению Станислава в семинарию, был для Восточной Европы временем больших перемен. В феврале 1956 года, на ХХ съезде Коммунистической партии Советского Союза, Хрущев развенчал культ Сталина и осудил его ужасные преступления. В июне в Польше рабочие Познаня подняли мятеж. К власти пришел Гомулка. После тридцати семи месяцев домашнего ареста кардинал Вышинский получил свободу. Были освобождены и другие епископы.
И хотя в октябре и ноябре советские танки жестоко подавили венгерскую революцию, в Польше расширилась атмосфера свободы, в том числе в Церкви. В декабре 1956 года священник Войтыла возглавил кафедру этики в Люблинском Католическом университете, где когда-то преподавал. И по-прежнему вел занятия в Краковской духовной семинарии.
Помню, как на третьим курсе он преподавал нам начала, вступительные вопросы, т.е. основы философии, связанные с моральным богословием. Эти лекции доставляли нам некоторые трудности, хотя он готовил их очень скрупулезно, я сказал бы даже, доводил их до совершенства. На тех занятиях мы познакомились с основами философии, которые в дальнейшем позволили нам глубже изучать учебный материал. Отца Войтылу все больше поглощали многочисленные обязанности. В возрасте всего лишь тридцати восьми лет он был возведен в сан вспомогательного епископа Краковской епархии. На этом посту он проявил большое усердие. Когда мы были на шестом курсе, он перестал преподавать - из-за занятости вынужден был отказаться от занятий с нами. После кончины архиепископа Евгениуша Бажака епископ Кароль Войтыла в качестве капитульного викария принял на себя ответственность за всю епархию.
Наступил долгожданный день. 23 июня 1963 года Станислав был рукоположен в священники своим бывшим профессором морального богословия. Стал пастырем. Вскоре был назначен викарием в Маков Подхаланский, в один из лучших приходов, епархии. Это был современный, хорошо организованный приход с развитой сетью пастырского окормления больных, детей и семей.
Испытываю большое желание поделиться этим опытом, который в самом деле незабываем. Настоятелем был Франтишек Дзвигонский, замечательный человек. Он разделил солидную приходскую общину на малые секторы, в каждый назначил своего представителя для поддержания контакта с настоятелем. Таким образом, о. Франтишек получал отчет обо всем, что происходило в конкретном секторе. Его информировали о больных, о тех, кто переживал трудности, о безработных, о детях, лишенных опеки и должного ухода, и т.д. Могла ли молодому священнику достаться лучшая практика?
Через два года о. Дзивиш попрощался с приходом и вернулся в семинарию для продолжения образования. Вместе с ректором обдумывал направление учебы, размышлял над выбором между патрологией и Святым Писанием, но, оказалось, что очень нужен литургист. Так он начал научную работу: сначала готовился к экзамену на ученую степень лиценциата, затем защищал докторскую диссертацию, посвященную почитанию святого Станислава на территории краковской епархии до эпохи Тридентского Собора. Спустя 12 месяцев его неожиданно вызвал в курию епископ Войтыла.
Было 8 октября 1966 года. Этот день основательно изменил его жизнь. Станиславу Дзивишу к тому времени исполнилось двадцать семь лет.
Когда я пришел, архиепископ внимательно посмотрел на меня и сказал: «Переедешь сюда, – будешь продолжать учебу и помогать мне». Я спросил: «Когда?». Ответил: «Прямо сегодня». Повернулся к окну и, видя, что наступает вечер, дал поручение: «Иди к канцлеру, он покажет тебе квартиру». Я возразил: «Приду завтра». Был взволнован. Когда выходил, он смотрел на меня с улыбкой.
Перевел с польского Игорь Любимов