Воспоминания

Владислав Антонович Загорский родился в 1906 году недалеко от Могилева. Рано лишившись отца, он остался с матерью и сестрой. После окончания института работал землеустроителем. В 1932 году его призвали в армию. После службы в армии поступил в картографическое отделение- НКВД, а через некоторое время - на картографическую фабрику в Минске. Но там ему удалось проработать всего три месяца...
"...Неожиданно нас собирает директор и говорит: "Поздравляю, вас зачислили в армию". Я стал старшим картографом картографического отдела Белорусского особого военного округа. Началась война.
На второй день войны во время бомбежки было уничтожено здание, где хранились все мои документы. После этого меня направили в 21-ю действующую армию.

Борис Петрович Долгов родился в Калуге, в Москве учился в полиграфическом институте. В 1939 году его призвали в армию. Через год демобилизовался и поступил в Ленинградскую медицинскую академию. Однако там он проучился меньше года - началась война. Академию эвакуировали, и Борис Петрович закончил обучение в Самарканде.  1944 году его направили служить в польскую армию. В том же полку в звании старшего лейтенанта служил Войцех Ярузельский, которого Борис Петрович хорошо знал. С этим полком он прошел до Эльбы.
"В 44-м году, - рассказывает он, - нас переодели в польскую форму и мы начали изучать польский язык. Русских было мало, но большинство поляков настолько ассимилировались в России, что почти забыли свой язык.
После вечернего построения офицер торжественно пригласил всех желающих на вечернюю молитву. Из любопытства мы с другом пошли на нее и это произвело на нас очень большое впечатление. Мы познакомились с полковым капелланом, разговорились с ним, а через некоторое время стали ходить и на утреннюю молитву. Постепенно мы "втянулись" и во всей польской армии не осталось ни одного неверующего советского офицера. И эта религиозность создавала совершенно особый климат.

Казимира Болеславовна Исхакова родилась в Иркутске. Когда ей было несколько месяцев, родители вместе с ней переехали в Москву. Она помнит, как в пятилетнем возрасте родители возили ее в храм Непорочного Зачатия на Малой Грузинской. Потом она потеряла родителей и не умерла только благодаря подруге своей матери, которая взяла ее на воспитание. Когда она выросла, то многие годы искала католическую церковь, но даже люди, живущие на Малой Грузинской, были уверены, что изувеченное готическое здание - это бывшая протестантская кирха. Только недавно она вновь обрела потерянную церковь...
«Как началась для меня война? Мы жили в коммунальной квартире. Однажды завыла сирена и раздались слова: "Граждане, воздушная тревога". Мужчины, женщины и дети выбежали на крыльцо. "Что такое, что случилось?" Нам объявили: "Учебная тревога, не волнуйтесь". Никто не поверил, что тревога учебная, и все побежали в подвал дома напротив, где была типография. Когда мы вышли, никаких признаков бомбежки не было. Со следующего дня начались бомбежки, и в квартирах появились черные репродукторы. И каждый день мы слышали: "Воздушная тревога".

Марианна Юзефовна Долгова родилась в польском городке Дзалдово, на Мазурах, в семье каменщика. Отец не имел постоянной работы и получал мизерное пособие по безработице. "Семилетку" она окончила с отличием, и в награду союз Мазурских учителей направил ее на бесплатную учебу в гимназию. Это было в 1939 году.
Через час после вторжения немецкой армии ее городок был захвачен немцами. В марте 1940 году она попала в облаву на улице...

"Вместе с несколькими десятками других девочек, - рассказывает она, - меня заключили в трудовой лагерь и заставили работать на фабрике резиновых плащей под присмотром немок из Рейха. От ужасно вонючего клея гноились пальцы рук, сходили ногти. Мы еле подымали тяжелые прессовальные молотки весом в полпуда. Едкий запах отравлял легкие. Жили в бараках, за колючей проволокой в холоде и голоде.

В 1937 году был расстрелян ее отец, а мать выслали на поселение в Игарку только за то, что они были поляками. Она осталась с бабушкой и выжила благодаря соседям. Перед самой войной они переехали в Оршу.
«Никто не думал, что этот кошмар придет так быстро. Оршу начали бомбить сразу, без объявления войны. Мы решили бежать в деревню. Когда мы двигались по шоссе вместе с другими беженцами и колоннами машин, началась бомбежка. Осколок попал мне в ногу и я оказалась в больнице. Мой дядя Антон узнал о том, что я в Орше, приехал и забрал меня в деревню.
Всю войну я прожила в этой деревне, а она находилась на границе партизанской зоны. Все жители помогали партизанам. Мы держали связь между "секретами", готовили партизанам пищу, вязали носки и шарфы. Несколько раз я ездила в соседние деревни, якобы к знакомым, и провозила спрятанное в сене оружие под самым носом у немцев. Это было ужасно страшно, хотя меня ни разу и не поймали.

Живое слово

Почему я люблю Россию...

В июне 1989 года, когда я работал в семинарии в Вероне, я посмотрел телепередачу из Москвы, в которой показывали, как президент Горбачев и его жена Раиса принимали кардинала Агостино Казароли, великого строителя "Восточной политики Ватикана". Встреча проходила в Большом театре в столице.
Наш диктор-итальянец обратил особое внимание на те почести, с которыми был встречен кардинал Святой Католической Церкви. Я был удивлен. В СССР началась Перестройка - это было волшебное слово, которое никто из профессоров Веронской семинарии не смог мне истолковать. И из глубины сердца пришло решение - отправиться в Россию, чтобы собственными глазами увидеть что же такое Перестройка. Когда окончились экзамены в семинарии, 2 июля 1989 года я вылетел в Москву, чтобы провести там летние каникулы.
Подробнее...