СМИ как фактор маргинализации Католической Церкви в России

Несмотря на то, что в целом отношение средств массовой информации к католикам в России достаточно объективное и доброжелательное, есть некоторые обстоятельства, которые вносят принципиальные искажения в представления аудитории о социальном составе и формах деятельности Католической Церкви в России.
Во-первых, удивляет и озадачивает систематическое употребление в лентах информационных агентств слов "ксёндз", "костёл" и других заимствований из иностранных языков. Ведь гораздо проще писать по-русски – "священник", "храм" – эти слова более понятны российской аудитории. Именно они используются в католической прессе на русском языке, в "Катехизисе Католической Церкви", в "Католической энциклопедии".
Я с трудом могу себе представить, чтобы англоязычная пресса, освящая деятельность Русской Православной Церкви, в информационных (не литературно-публицистических, где, конечно, допустима более богатая палитра словоупотребления) материалах систематически использовала слова "sviashchennik" и "tserkov’" вместо нормальных английских "priest" и "church". Образцом аккуратного словоупотребления английских журналистов служит, например, новость о строительстве православного храма в Манчестере: priest Fr. Nikolai Popov – об основателе общины, Archbishop Anatoly of Kerch – о предстоятеле, наконец, the Church of the Intercession of the Holy Virgin – о новопостроенной церкви Покрова Пресвятой Богородицы (см. здесь).
"Филологические странности" в российской прессе можно было бы счесть внутренним делом СМИ – право журналистов употреблять именно такие слова, какие они считают нужными, тем более, если это совпадает с внутренними убеждениями авторов. Действительно, среди пишущих и снимающих есть те, кто всерьез озабочен "агрессией Ватикана на Восток". Не вызывает никаких вопросов стилистика их публикаций: в прошлом веке в известном романе известных соавторов "ксендзы" охмурили Козлевича, а теперь в материалах СМИ они вовсю охмуряют Ивановых, Петровых, Сидоровых и коварно заманивают их в "костёлы"… Здесь все логично и все на месте.
Но зачем же этот лексикон приписывать официальным лицам Католической Церкви? 5 сентября на сайте "Интерфакс-религии" в тексте под названием "Глава российских католиков отмечает положительную динамику в отношениях с Русской православной церковью" в прямой речи митрополит Кондрусевич якобы сказал следующие слова: "Освящение костёла в карельской столице – событие значимое не только для Петрозаводска, но и для всей страны". Суть дела передана верно, но слово "костёл" митрополит не употреблял.
Мне кажется, что подобные казусы не добавляют престижа ни известному агентству, ни другим СМИ, которые не слишком требовательны в выборе слов и выражений.
Во-вторых, и это еще более существенное замечание, в ряде материалов Католическая Церковь представлена как Церковь иностранцев – поляков, немцев, итальянцев, французов, словаков, литовцев, украинцев, белорусов и др. 3 сентября на том же сайте "Интерфакс-религии" в тексте "Глава российских католиков освятит костёл в Петрозаводске" (опять – "костёл") было сказано, что это событие запланировано "в рамках проходящих в Карелии Дней культуры Польши".
Комментируя это сообщение, митрополит Кондрусевич выразил удивление в связи с тем, что в прессе до сих пор российские католические храмы до сих пор называют "костёлами", а католичество изображается как "польская вера". "Родной язык подавляющего большинства российских католиков – русский, они называют место богослужений "церковь" или "храм", а не "костёл", не "кирха", не "кьеза", – подчеркнул митрополит. – Вероятно, кому-то до сих пор хочется изображать российских католиков как маргинальную группу иностранцев, поэтому они и связывают освящение католического храма в Петрозаводске с Днями культуры Польши, о проведении которых ни я, ни настоятель, ни многие прихожане даже и не слышали".
Петрозаводский казус – это не просто фактическая ошибка репортёра. Это – "оговорка", "след" определенной ментальности, достаточно глубоко укоренённой в сознании ряда журналистов: "католики – значит, поляки".
Всякое увязывание Вселенской Церкви, где, как подчеркивал апостол Павел, нет эллина и нет иудея, с этническими общностями искажает облик Церкви и ее предназначение на земле. Журналисты, которые серьёзно занимаются освещением религиозной жизни, это, как правило, понимают.
Я далек от мысли, что репортеры информационных агентств намеренно стремятся изображать российских католиков как маргинальную группу иностранцев. Дело, мне кажется, не в умысле, а в других вещах – более прозаических, тривиальных, рутинных. Чтобы понять, как живут католики, каковы структуры Католической Церкви в России, чем отличается "ксёндз" от "священника" и "костёл" от "храма" – надо этим хотя бы поинтересоваться. Если, конечно, есть время и желание. А времени, как правило, нет, ибо шеф требует заметку через полчаса, а в агентство диктовать надо немедленно… И всё-таки интерес к деталям и аккуратность в словоупотреблении по-прежнему остаются существенными признаками журналистов, которые относятся к своему делу профессионально.
Когда же детали игнорируются, кажутся мелочами, доверие к прессе падает. До сих пор в ряде СМИ митрополит Кондрусевич называется "главой российских католиков", хотя с января он – лишь глава католической митрополии, а главой Конференции католических епископов стал другой иерарх – епископ Иосиф Верт. Понятно стремление журналистов к кратким и ёмким титулам, однако слова "митрополия" и "конференция" вряд ли могут вызвать бОльшие затруднения в понимании читателей, чем, например, часто употребляемые "сангха" или "ставропигиальный". Мне кажется, что данном случае лучше изъясняться длиннее, но точнее, особенно в информационных жанрах.
Те журналисты, которым что-то в жизни католиков России непонятно, как правило, обращаются за разъяснениями и уточнениями к самим католикам. Те же, кому кажется понятным всё, рискуют стать невольными участниками маргинализации Католической Церкви в России, формируя не только у аудитории, но и у принимающих решения госслужащих различного уровня образ Церкви "инородной". В таком медиа-контексте чиновнику гораздо, даже при всем желании, гораздо труднее понять, что граждане России католического вероисповедания имеют такое же право на исповедание своей веры, как и все россияне. И тогда самим католикам становится труднее обрести возведенный прадедами и конфискованный властями храм, получить участок под строительство нового, зарегистрировать приход. Становится труднее жить, потому что – чужие, инославные, хоть и русские.
Спасибо тем журналистам, кто это понимает и в этом не участвует.