Публикуем текст Послания, которое Святейший Отец Бенедикт XVI адресовал пресвитерам к открытию  "Года священника", объявленного им в связи со 150-летней годовщины смерти святого Иоанна Марии Вианнея, Арсского Пастыря.

Дорогие братья во Священстве,
В предстоящее торжество Пресвятого Сердца  Иисуса, в пятницу 19 июня  2009 года - день, традиционно посвящаемый  молитве об освящении духовенства - я решил официально объявить "Год священника" по случаю 150-летней годовщины "dies natalis" Иоанна Марии Вианнея, Святого Покровителя всех приходских священников мира. Этот год, - цель которого заключается в том, чтобы содействовать внутреннему обновлению всех священников ради их более сильного и убедительного евангельского свидетельства в сегодняшнем мире, - завершится в день этого же торжества 2010 года.
"Священство есть любовь к сердцу  Иисуса", - говорил часто святой Арсский Пастырь. Это трогательное выражение позволяет нам прежде всего вспомнить с нежностью и признательностью о том, каким огромным даром являются священники не только для Церкви, но и для того же человечества.
Я имею в виду всех тех пресвитеров, которые смиренно, изо дня в день, предлагают верным христианам и всему миру слова и жесты Христа, стараясь срастаться с Ним мыслями, волей, чувствами и образом всей своей жизни. Разве можно оставить без внимания их апостольские труды, их неустанное и зачастую скрытое от глаз служение, их милосердную любовь, стремящуюся объять всех? И разве можно не воздать должное мужественной верности многих священников, которые даже среди трудностей и непонимания остаются верными своему призванию: призванию "друзей Христа", которых Он лично призвал, избрал и послал?
Я сам до сих пор ношу в сердце воспоминание о первом пастыре, рядом с которым я нес свое служение молодого священника: он оставил мне пример абсолютной преданности своему пастырскому служению, вплоть до самой смерти, которая нашла его в то время, как он шел с последним напутствием к тяжело больному. Я вспоминаю также о бесчисленных собратьях, которых я встречал и продолжаю встречать, в том числе и  во время моих пастырских поездок в различные страны,  щедро отдающих себя повседневному исполнению своему священническому служению. Но выражение, используемое Святым Пастырем, напоминает также о пронзенном Сердце Христа и о Его терновом венце. И потому мысль обращается к бесчисленным ситуациям страдания, в которых находятся многие священники, как в силу их участия в человеческом опыте боли в многообразии ее проявления, так и из-за непонимания тех, кому, собственно, адресовано их служение: как не вспомнить о многих священниках, оскорбленных в своем достоинстве, встречающих препятствия в своей миссии, иногда даже преследуемых вплоть до высшего свидетельства крови?
Есть, к сожалению, также ситуации, - любое порицание которых никогда не будет достаточным, - в которых сама Церковь страдает из-за неверности отдельных своих служителей. И тогда мир извлекает из этого причину для скандала и отречения. Самым полезным для Церкви в таких случаях будет не столько педантичное подчеркивание слабостей своих служителей, сколько обновленное и радостное осознание величия дара Божия, конкретно проявившегося в светлых личностях пастырей, в пылающих любовью к Богу и к душам монахах, в просвещенных и терпеливых духовных наставниках. В связи с этим наставления и пример св. Иоанна Марии Вианнея могут послужить для всех нас важным ориентиром: Арсский Пастырь был предельно скромен, но, как священник, он знал, что является огромным даром для своего народа: "Хороший пастырь, пастырь по сердцу Божию, - это величайший дар, который может дать добрый Бог приходу, и один из драгоценнейших даров божественного милосердия". Он говорил о священстве так, как если бы было невозможно постичь все величие дара и задачи, доверенных человеческому существу: "О, как велик священник!... Если бы он это понимал, то умер бы... Бог ему послушен: он произносит два слова, и наш Господь сходит с неба на его голос и заключает Себя в маленькую Хостию...". И, объясняя своим верным значение Таинств, говорил: "Не будь таинства Рукоположения, у нас не было бы Господа. Кто Его кладет в эту дарохранительницу? Священник. Кто первым принимает вашу душу, входящую в эту жизнь? Священник. Кто питает ее, чтобы дать сил совершить свое паломничество? Священник. Кто подготовит ее к появлению пред Богом, омыв в последний раз в крови  Иисуса Христа? Священник, опять священник. И если эта душа умирает [из-за греха], кто ее воскресит, кто вернет ей покой и мир? Опять же священник... После Бога священник - это все!... Что такое священник, мы сможем понять только на небе". Эти утверждения, рожденные в священническом сердце святого приходского пастыря, могут показаться чрезмерными. Тем не менее, в них проявляется высочайшее уважение, которое он питал к таинству священства. Он казался подавленным безграничным чувством ответственности: "Если бы мы понимали, что такое священник на земле, мы умерли бы, не от страха, но от любви... Без священника смерть и страсти нашего Господа были бы бесполезны, - священник продолжает дело Искупления на земле... К чему нам дом, полный золота, если не будет никого, кто мог бы открыть его дверь? Священник держит в своих руках ключи от небесных сокровищ: именно он открывает дверь; он является экономом доброго Бога, распорядителем Его благ...  Оставьте приход на десять лет без священника, и люди будут поклоняться зверью... Священник является священником не для себя, он является им для вас".
Он прибыл в Арс, маленькую деревню в 230 жителей, предупрежденный епископом, что он найдет там религиозную практику в плачевном состоянии: "В этом приходе нет большой любви к Богу, но она зародится благодаря вам". Поэтому он полностью осознавал, что должен пойти туда воплощать присутствие Христа, свидетельствуя о Его спасительной нежности: " Боже мой, даруй мне обращение моего прихода. Я готов терпеть все, что Тебе угодно, до конца своих дней... лишь бы они обратились!", - с этой молитвой он начал свою миссию. Святой Пастырь полностью посвятил себя обращению своего прихода, думая прежде всего о христианском воспитании вверенного ему народа. Дорогие братья во Священстве, попросим у Господа  Иисуса ниспослать нам благодати, чтобы и мы могли научиться пастырскому методу святого Иоанна Марии Вианнея! Первое, чему мы должны научиться, это полному отождествлению себя со своим служением. В  Иисусе Личность и Миссия сливаются воедино: вся Его спасительная деятельность была и остается выражением Его "сыновнего Я", которое, от вечности, стоит пред Отцом в духе любовного подчинения Его воле. По скромной, но истинной аналогии священник также должен страстно стремиться к этому отождествлению. Конечно, при этом не следует забывать, что действенность служения остается независимой от святости служителя; но нельзя забывать и о необыкновенной плодотворности, возникающей из встречи между объективной святостью служения и субъективной святостью служителя. Арсский Пастырь сразу взялся за дело, смирено и терпеливо приводя в согласие свою жизнь служителя со святостью порученного ему служения, решив буквально "жить" в своей приходской церкви: "Едва прибыв, он избрал церковь своей обителью... Он входил в церковь до утренней зари и выходил из нее только после вечерней молитвы Ангелус. Когда он бывал кому-то нужен, его следовало искать там", - говорится в его первой биографии.
Читая эти благочестивые преувеличения набожного биографа, не следует забывать о том, что Святой Пастырь умел также активно "жить" на всей территории своего прихода: он систематически посещал больных и семьи; организовывал народные миссии и престольные праздники; собирал средства для своих благотворительных и миссионерских дел и управлял ими; украшал свою церковь и снабжал ее священной утварью; занимался сиротами из основанного им приюта "Providence" и их воспитательницами; занимался воспитанием детей; создавал братства и привлекал мирян к совместной работе с ним.
Его пример побуждает меня показать области сотрудничества, которые следует все больше открывать для верных мирян, вместе с которыми пресвитеры образуют единый народ священства,9 и среди которых, в силу своего служебного священства, они находятся, " чтобы вести всех к единству любви, будучи "братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждая" (Рим 12, 10)". В этом контексте следует напомнить о горячем призыве, с которым Второй Ватиканский Собор обратился к священникам, ободряя их "искренне признавать и развивать достоинство мирян и свойственную им меру участия в миссии Церкви ... Им следует с готовностью выслушивать мирян, по-братски учитывать их пожелания, признавать их опыт и компетентность в различных областях человеческой деятельности, чтобы вместе с ними уметь распознавать знамения времен".
Святой Пастырь учил своих прихожан прежде всего свидетельством своей жизни. На его примере верные учились молиться, часто останавливаясь перед дарохранительницей, чтобы пообщаться с  Иисусом-Евхаристией. "Для хорошей молитвы не нужно много слов", - объяснял им Пастырь. - "Мы знаем, что  Иисус - там, в священной дарохранительнице: давайте откроем Ему наши сердца, порадуемся Его святому присутствию. Это самая лучшая молитва". и призывал: "Приходите к причастию, братья мои, приходите к  Иисусу.
Приходите жить Им, чтобы вы могли жить с Ним... "Это правда, что вы недостойны этого, но вы в этом нуждаетесь!". Это воспитание верных евхаристическому присутствию и причастию становилось особенно эффективным, когда верные видели его совершающим Святую Жертву Мессы. Тот, кто присутствовал при этом, говорит, что "невозможно было найти кого-то, кто бы лучше выражал поклонение... Он созерцал Хостию с огромной любовью". "Все добрые дела, взятые вместе, не сравнятся с жертвою Мессы, потому что те являются делом рук человеческих, а Святая Месса - делом Божиим», - говорил он. Он был убежден, что пыл жизни священника  зависит исключительно от Мессы: «Причина охлаждения священника состоит в том, что он не уделяет должного внимания Мессе! Боже мой, какое сострадание вызывает священник, который свершает Литургию как что-то привычное!". Для него же привычным было  во время мессы приносить в жертву и свою жизнь: "Как это прекрасно - приносить себя в жертву Богу каждое утро!".
Это глубоко личное отождествление с Жертвою Креста вело его - в едином внутреннем порыве - от алтаря к исповедальне. Священники не должны никогда смиряться при виде пустующих исповедален, они не должны ограничиваться констатацией факта «охлаждения»  верных к этому таинству.  Во времена Святого Пастыря, во Франции, дело с исповедью обстояло не лучше, и она была не чаще, чем в наши дни, тем более, что ураган революции надолго задушил религиозную практику. Но он пытался всеми способами, проповедью и убедительным советом, помочь своим прихожанам вновь открыть для себя смысл и красоту таинственного Покаяния, представив его как внутреннее требование евхаристического присутствия. Таким образом ему удалось создать добродетельный круг. Своим долгим пребыванием в церкви перед дарохранительнцей он «добился» того, что верные начали подражать ему, которые приходили посетить  Иисуса, и в то же время были уверены в том, что найдут там своего пастыря, готового выслушать и простить. Впоследствии растущая толпа кающихся со всей Франции удерживала его в исповедальне по 16 часов в день. Тогда говорили, что Арс превратился в "большую больницу душ". "Благодать, которую он испрашивал  [для обращения грешников], была столь сильна, что она шла искать их, не давая им ни минуты передышки!", - пишет первый биограф.21 Святой Пастырь думал точно так же, когда говорил: "Это не грешник возвращается к Богу, чтобы испросить у Него прощения, но Сам Бог бежит за грешником, заставляя вернуться к Нему". "Этот добрый Спаситель так переполнен любовью, что ищет нас повсюду".
Все мы, священники, должны считать, что слова, которые он вложил в уста Христа, касаются нас лично: "Я поручу Моим служителям объявить грешникам, что Я всегда готов принять их, что Мое милосердие бесконечно". Мы, священники, можем научиться у Святого Арсского Пастыря не только неисчерпаемой вере в таинство Покаяния, которая побуждает нас вернуть его в центр наших пастырских забот, но и методу "диалога спасения", который должен происходить  во время этого таинства. Арсский Пастырь имел разные подходы к кающимся. Тот, кто приходил в его исповедальню, привлеченный глубокой и смиренной потребностью в прощении Бога, находил в нем ободрение погрузиться в "поток божественного милосердия", который уносит все прочь в своем порыве. А если кто-то страдал, осознавая свою слабость и непостоянство, боясь новых падений в будущем, Пастырь открывал ему «секрет» Бога такими красивыми и трогательными словами: "Добрый Бог знает все. Еще раньше, чем вы исповедуетесь, Он уже знает, что вы согрешите вновь, и все же прощает вас. Как велика любовь нашего Бога, Который заставляет Себя добровольно забыть будущее, лишь бы простить нас!". Тем же, кто, напротив, признавался в грехах холодно и равнодушно, он через свои слезы и боль показывал, насколько "отвратительным" является их поведение:  "Я плачу потому, что вы не плачете", - говорил он. "И если бы Господь не был таким добрым! Но Он такой добрый! Нужно быть варварами, чтобы вести себя так перед таким добрым Отцом!". Он пробуждал в равнодушных сердцах раскаяние, заставляя их увидеть собственными глазами страдание Бога из-за грехов, как бы  "воплощенное" в лице исповедовавшего их священника. Для тех же, кто проявлял желание и способность к более глубокой духовной жизни, он распахивал глубину любви, объясняя невыразимую красоту возможности жить в единении с Богом и в Его присутствии: "Все пред очами Божьими, все с Богом, все ради того, чтобы угодить Богу... Как это прекрасно!". И учил их молиться: "Боже мой, дай мне благодати любить Тебя настолько, насколько мне это возможно".
Арсский Пастырь сумел в свое время преобразовать сердца и жизнь многих людей, потому что ему удалось дать им почувствовать милосердную любовь Господа. Наше время также остро нуждается в подобной вести и свидетельстве об истине Любви: Deus caritas est (1 Ин 4, 8). Со Словом и Таинствами своего  Иисуса Иоанн Мария Вианней сумел созидать свой народ, хотя нередко трепетал, убежденный в своем личном несоответствии, настолько, что много раз желал снять с себя ответственность приходского служения, считая себя недостойным звания пастыря. Тем не менее, с примерным послушанием он всегда оставался на своем месте, потому что его сжигала апостольская страсть к спасению душ. Он старался полностью следовать своему призванию и миссии посредством суровой аскезы: "Большая беда для нас, пастырей, - обличал святой, - коли душа черствеет"; и подразумевал под этим опасность для пастыря привыкнуть к состоянию греха или равнодушия, в котором живут многие его овечки. Он держал свое тело в строгости, долгими бдениями и постами, чтобы оно не противостояло его священнической душе. И он не чуждался умерщвления плоти во благо доверенных ему душ и чтобы способствовать искуплению многих грехов, выслушанных им  во время исповедей. Одному собрату священнику он пояснил: "Я скажу вам, каков мой рецепт: я налагаю на грешников маленькую епитимью, а остальное я исполняю сам вместо них". Помимо конкретного покаяния, которые налагал на себя Арсский Пастырь, для всех остается в силе суть его учения: души куплены кровью Христа, и священник не может посвятить себя их спасению, если отказывается лично участвовать в "высокой цене" искупления.
В сегодняшнем мире, как и в трудные времена Арсского Пастыря, важно, чтобы пресвитеры в своей жизни и в действиях отличались убедительным евангельским свидетельством. Павел VI справедливо отметил: "Современный человек охотнее слушает свидетелей, чем учителей, или, если слушает учителей, то делает это потому, что они из свидетелей". Чтобы в нас не возникла экзистенциальная пустота, и не подвергалась опасности эффективность нашего служения, мы должны вновь и вновь вопрошать себя: "Действительно ли мы пронизаны Словом Божиим? Правда ли, что оно является пищей, которой мы живем, гораздо больше, чем хлеб и вещи этого мира? Действительно ли мы его знаем? Любим ли мы его? Размышляем ли мы над этим словом настолько, что оно накладывает отпечаток на нашу жизнь и формирует наше мышление?". Подобно тому, как  Иисус призвал Двенадцать, чтобы пребывали с Ним (ср. Мк 3,14), и лишь потом послал их проповедовать, также и в наши дни священники призваны воспринять этот "новый стиль жизни", начало которому положил Господь  Иисус, и который был усвоен апостолами.
Именно безоговорочное следование этому "новому образу жизни" отличало священническое служение Арсского Пастыря. Папа Иоанн XXIII в своей энциклике Sacerdotii nostri primordia, опубликованной в 1959 году, к 100-летию смерти святого Иоанна Марии Вианнея, представил его аскетическую личность, уделив особое внимание теме "трех евангельских советов", которые он считает необходимыми также и для пресвитеров: "Если, для достижения этой святости жизни, практика евангельских советов не навязывается священникам в силу их церковного статуса, тем не менее, эти советы обращены к ним, как ко всем ученикам Господа, как обычный путь христианского освящения". Арсский Пастырь сумел жить этими "евангельскими советами", согласовав их со своим положением пресвитера. В самом деле, его бедность не была бедностью монаха, но бедностью, которая требовалась от священника: управляя большими деньгами (поскольку наиболее состоятельные паломники интересовались его благотворительными делами), он знал, что все это подарено его церкви, его бедным, его сиротам, девочкам из его приюта "Providence",  его самым бедным семьям. Поэтому он "был богат, чтобы давать другим и был очень беден для самого себя". Он объяснял: "Мой секрет прост: отдавать все и не оставлять ничего для себя". Когда он оказывался с пустыми руками, то,  довольный, говорил бедным, обращавшимся к нему: "Сегодня я такой же бедный, как вы, я один из вас". Так, в конце жизни, он мог заявить с полнейшим спокойствием: "У меня больше нет ничего. Добрый Бог может теперь призвать меня, когда захочет!". Также и его целомудрие было таким, каким оно требовалось от священника для его служения. Можно сказать, что это было целомудрие, соответствующее тому, кто должен ежедневно прикасаться к Евхаристии и взирать на нее с благоговением и с тем же благоговением подавать ее своим верным. О нем говорили, что "его взгляд излучал целомудрие", и верные видели это, когда он поворачивался взглянуть на дарохранительницу глазами влюбленного. Послушание святого Иоанна Марии Вианнея также было воплощено в добросовестном следовании повседневным требованиям его служения. Известно, как он страдал от мысли о своей непригодности для приходского служения и желал бежать "оплакивать свою бедную жизнь, в одиночестве". Лишь послушание и страсть к душам заставляли его оставаться на своем месте. Самому себе и своим верным он объяснял это так: "Не существует двух хороших способов служить Богу. Есть только один: служить Ему так, как Он желает, чтобы Ему служили". Золотым правилом для послушной жизни ему казалось следующее: "Делать только то, что может стать приношением доброму Богу".
В контексте духовности, питаемой практикой евангельских советов, я считаю важным обратиться к священникам, в этот посвященный им Год, с особым призывом суметь воспользоваться новой весной, которую Святой Дух нарождает в наши дни в Церкви, не в последнюю очередь через церковные Движения и новые Общины. "Дух в Своих дарах многообразен... Он дышит, где хочет. Он делает это неожиданным образом, в неожиданных местах и в таких формах, какие раньше и представить было невозможно... но показывает также, что Он действует ради единства Тела и в единстве единого Тела". В связи с этим важно указание Декрета Presbyterorum ordinis: "Испытывая духов, от Бога ли они, пусть Пресвитеры в духе веры раскрывают многоразличные харизмы мирян - как самые скромные, так и самые возвышенные - а также с радостью признают и усердно поощряют их". Эти дары, побуждающие многих к более возвышенной духовной жизни, могут быть полезны не только для верных мирян, но и для самих служителей, поскольку из общения между рукоположенными служителями и харизмами может возникнуть "важный импульс для обновленного обязательства Церковь в возвещении и в свидетельстве о Евангелии надежды и любви во всех уголках земли". Кроме того, мне бы хотелось добавить, в дополнение к апостольской энциклике Pastores dabo vobis Папы Иоанна Павла II, что рукоположенное служение имеет радикально 'общинную форму' и может быть осуществлено только в общении со своим епископом. Необходимо, чтобы это общение между священниками и с их епископом, основанное на таинстве Рукоположения и выражающееся в евхаристическом сослужении, преобразовалось в различные конкретные формы эффективного и аффективного священнического братства.49 Только так священники смогут жить в полной мере даром безбрачия и привести христианские общины к процветанию, в которых могли бы повториться чудеса первого возвещения Евангелия.
Завершающийся Год Павла обращает наши мысли также к Апостолу язычников, который представляет для нас великолепный пример священника, полностью "отдавшегося" своему служению. "Любовь Христова объемлет нас, - писал он, - рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли" (2 Кор 5,14). И добавлял: "А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего" (2 Кор. 5,15). Какая еще программа может быть предложена священнику, подвизающемуся на пути христианского совершенства?
Дорогие священники, празднование 150-летней годовщины святого Иоанна Марии Вианнея (1859) следует сразу за только что завершившимися торжествами 150-летней годовщины явлений в Лурде (1858). Еще в 1959 году блаженный Папа Иоанн XXIII отметил: "Незадолго до того, как Арсский Пастырь завершил свой долгий путь, исполненный заслуг, Непорочная Дева явилась в другом регионе Франции, смиренной и чистой девочке, чтобы передать послание о молитве и покаянии, которое по-прежнему, даже столетие спустя, приносит огромные духовные плоды. Жизнь святого священника, память которого мы отмечаем, была на самом деле уже заранее живой иллюстрацией великих сверхъестественных истин, открытых ясновидящей из Массабеля. Он питал к Непорочному Зачатию Пресвятой Девы глубочайшее поклонение. Еще в 1836 году он посвятил свой приход Марии, зачатой без греха, а в1854 году с огромной верой и радостью воспринял догматическое определение этой истины". Святой Пастырь всегда напоминал своим верным о том, что " Иисус Христос, отдав нам все, что мог отдать, желает сделать нас наследниками самого драгоценного из того, что Он имеет, - то есть, наследниками Его Пресвятой Матери".
Пресвятой Деве я вверяю этот Год священника, и молю Её пробудить в душе каждого пресвитера щедрое возрождение тех идеалов полного посвящения себя Христу и Церкви, которые вдохновляли мысль и действие святого Арсского Пастыря. В своей пылкой молитвенной жизни и страстной любви к распятому Христу Иоанн Мария Вианней возрастал каждый день в своем безоговорочном посвящении себя Богу и Церкви. Пусть его пример послужит стимулом для священников нести в мир свидетельство о том единстве с епископом, между собой и с мирянами, которое сегодня, как всегда, столь необходимо. Несмотря на зло, существующее в мире, неизменно актуальными остаются слова, сказанные Христом Своим апостолам  во время Тайной Вечери: " В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир" (Ин 16,33). Вера в божественного Учителя дает нам силу смотреть с уверенностью в будущее. Дорогие священники, Христос рассчитывает на вас. По примеру святого Арсского Пастыря позвольте себе быть покоренными Им, тогда и вы будете посланниками надежды, примирения, мира!