№ 11 (457) 14.03.2004

О. Энтони Коркоран SJ – генеральный викарий Преображенской епархии, вице-ректор и духовный отец предсеминарии в Новосибирске. Сегодня он расскажет читателям о своем пути в Церковь и служении в России.

- Отец Энтони, расскажите, пожалуйста, о своей семье.
- Родился я в Аризоне, но детство мое прошло в Техасе, поскольку моя мама родом из этого штата. Мои родители обратились к католической вере в тот день, когда состоялось их венчание. Отец тогда крестился, родители вместе приняли причастие, были миропомазаны и повенчаны – все таинства в один день! По происхождению мы ирландцы, когда-то были католиками, но, как это часто случалось на юге, потеряли свою веру. Знаем, что моя прабабушка была католичкой, а что было потом – неизвестно... Родители просто решили вернуться к своей вере.
В нашей семье было пятеро детей: четыре брата и сестра – самая младшая из нас. Я был четвертым ребенком. Мы жили в Техасе, учились в католической школе. Наверное, тогда самым важным для меня были семья и вера... После девяти лет в католической школе еще три года я проучился в государственной. Потом на протяжении четырех лет была учеба в университете, и я собирался продолжить свое образование. Но после принял решение поступать в семинарию.
- В какой момент Вы осознали свое призвание?
- Еще в детстве. Тогда, думаю, все мальчишки-католики хотели стать священниками. В какой-то момент я перестал об этом думать, и мысль о священстве вновь посетила меня уже в годы учебы в университете. Тогда я и принял решение жить в предсеминарии. Это было время размышлений о своем призвании. Думаю, что у человека может быть призвание, которого он и сам вначале не осознает и в котором не совсем уверен. Со временем в нем крепнет уверенность и он определяется со своим выбором.
- Как отнеслись к этому Ваши родители?
- Родители всегда поддерживали меня в выборе призвания, при этом стараясь, чтобы он был осознанным, и не стал лишь воплощением их желания видеть сына священником. Остальные их дети создали семьи, теперь у меня уже семь племянников.
- Как обычно проходит формация у иезуитов?
- Первые три года – это предсеминария, потом 2 года – новициат – мы молимся, учимся, проходим практику. После новициата я изучал в университете философию и политэкономию. Это было в Нью-Йорке. Потом – два года практики: я преподавал в колледже в Новом Орлеане. Летом обычно работал с беженцами. Затем еще 5 лет учился в Бостоне, а потом я приехал в Россию...
- Где прошли первые годы вашего служения?
- Пока я учился, помогал в приходе Бостона и был капелланом для заключенных. В 1997 г. приехал в Россию. Я не знал, что меня ждет и лишь следовал воле своего ордена: немного помогал в Бердске, потом в течение года исполнял обязанности ректора предсеминарии. После стал генеральным викарием и в предсеминарию вернулся как духовный отец.
- Перед вступлением в Общество Иисуса Вы думали о служении в России?
- Конечно. В молодости мы все молились о России – не только о живущих здесь католиках, но и обо всем народе Божием. Когда я был послушником в новициате, наш магистр как-то спросил меня: "Что, если Господь призовет тебя для служения? Что ты хотел бы делать для Общества?" Я толком не знал, но уже тогда выразил желание поехать в Россию. В тот момент это было неосуществимо, но когда началась перестройка, об этом можно было думать серьезно. Наш магистр отвечал за формацию, он и напомнил мне о том давнем желании. До этого я хотел поехать в Африку или Южную Америку, чтобы работать с беженцами. Но помощник генерала ордена попросил поехать сюда, – и больше я не размышлял.
- Вы работали в приходе как настоятель, теперь Вы – генеральный викарий епископа и вице-ректор семинарии. Какая работа Вам по душе?
- Мне интересно все, чем я занимаюсь. Больше всего, конечно, мне нравится работать с людьми. Я так и работаю.
- Вы что-нибудь знали о подпольном служении иезуитов в советские времена?
- Нет, конечно, мы не знали. Было известно только то, что Церковь здесь есть. В этом ни у кого не возникало сомнений. В то время в Америке все были одержимы коммунизмом: очень боялись коммунистов, того, что они после Вьетнама придут сюда и уничтожат Церковь. И лично я даже предположить не мог, что в России тогда были иезуиты.
- Вы входите в катехетическую комиссию Преображенской епархии. Как Вы стали заниматься катехизацией?
- Катехизация – это очень важно. Моя задача – стараться помочь епископу развивать работу в этом направлении. В Преображенской епархии есть очень талантливые люди, они гораздо способнее меня в вопросе катехизации и успешно работают в этом направлении.
- Как, по Вашему мнению, должна выглядеть катехизация в Западной Сибири?
- Люди здесь занимались катехизацией и в годы коммунизма. Просто тогда они не знали этого слова. Я считаю, что самое главное – передавать веру, это во много раз больше, чем просто передавать информацию. В этом задача Церкви; именно этому может и должна способствовать семья, на это должна быть ориентирована катехизация и проповедь. Здесь самое главное – воспитание. Хорошо, если катехизацией будут заниматься сами россияне, знающие традиции родной культуры. А мы будем помогать и поддерживать их.
- Как Вы относитесь к распространенному ныне мнению о связи новой евангелизации с прозелитизмом?
- Евангелизация – это поручение, можно сказать, приказ Господа Иисуса Христа. И нет никого на земле, кто мог бы запретить Церкви заниматься евангелизацией. Это всегда происходит в рамках культуры и исторического контекста. Очень важно не только то, что мы делаем, но также и то, как мы это делаем. Мы должны быть благоразумны в этом вопросе. А евангелизация – это обязанность всех крещеных людей.
- Расскажите, пожалуйста, о Вашей работе в семинарии.
- Здесь находятся ребята, которые размышляют над своим призванием. Главная задача – пробуждать и поддерживать развитие их отношений с Господом. Есть информация, которую мы должны им передать, но значительно важнее – духовное воспитание. Молодым людям важно понять, могут ли они служить другим, могут ли быть послушными, великодушными. Конечно, только Бог может оценить это, но мы стараемся увидеть такие проявления и развивать их. Мы верим, что великодушие свойственно природе человека, потому что он – образ и подобие Господа. Но это необходимо развивать, чтобы великодушие было не только внешним проявлением, но и внутренней потребностью. У нас существует игнацианская традиция духовных упражнений. Человек стоит перед Богом и укрепляется в сознании, что он грешник, но грешник, которого Господь любит и, может быть, призывает следовать за Ним. Первый семестр здесь начинается с того, что семинаристы готовятся к духовным упражнениям. Перед Рождеством они проходят эти 8-дневные упражнения и потом каждый день продолжают этот опыт. Некоторые семинаристы потом проходят и 30-дневные упражнения...
- Возникают ли у Вас трудности в работе с молодыми людьми?
- В работе с семинаристами осознаешь то, что сам несовершенен и можешь только уповать на Господа, что через тебя Он будет воздействовать на твоих воспитанников.
- Что помогает Вам в Вашем служении?
- Каждый день своей жизни нужно проживать так, будто он – последний. Необходимо замечать все прекрасное вокруг себя! Я стараюсь черпать из этого источника. Очень важно благодарить Господа за каждую мелочь, через которую Он старается приблизиться к нам. Надо благодарить Его за то, что у нас есть в данный момент жизни.

Беседовала Надежда Власенко