О том, почему он стал католиком, рассказывает журналист Магди Христиан Аллам, который был крещен Святейшим Отцом в Навечерие Пасхи, 22 марта 2008 г. Его рассказ, опубликованный в личном блоге журналиста (www.magdiallam.it), перевела для сайта "В свете Евангелия" Ольга Ломакина.

* * *
Дорогие друзья!
Я с радостью делюсь с вами безграничным ликованием нынешней Пасхи Воскресения, принесшей мне дар христианской веры. С удовольствием предлагаю вам письмо, отправленное главному редактору "Corriere della Sera" Паоло Мьели с рассказом о моем духовном пути, приведшем меня к решению обратиться в католичество.

* * *
Дорогой господин редактор!
То, что я собираюсь сообщить Вам, касается исключительно моего выбора религиозной веры и личной жизни и ни в коей мере не затрагивает газету "Corriere della Sera", к коллективу которой я ad personam (лично) имею честь принадлежать с 2003 г. в качестве заместителя главного редактора. Итак, я пишу Вам как частное лицо.
Вчера вечером я обратился в христианскую католическую веру, отрекшись от ислама, к которому принадлежал до этого. Тем самым, наконец, по Божественной благодати, на свет родился здравый и зрелый плод, который я долго вынашивал в страдании и в радости, между глубоким и сокровенным размышлением и сознательным, явным внешним выражением. Я особенно благодарен Его Святейшеству Папе Бенедикту XVI, преподавшему мне таинства христианского посвящения - Крещение, Миропомазание и Евхаристию - в базилике св. Петра во время торжественного празднования Навечерия Пасхи. Я принял самое простое и красноречивое христианское имя: «Христиан». Итак, со вчерашнего вечера меня зовут не просто Магди Аллам, а Магди Христиан Аллам.
Это был самый прекрасный день моей жизни. Для верующего возможность принять дар христианской веры на заре Воскресения Христова из рук самого Святейшего Отца – несравненная привилегия и неоценимое благо. Почти в 56 лет, в моем скромном положении, совершилось историческое, исключительное и незабываемое событие, знаменующее собой радикальный и окончательный разрыв с прошлым. Чудо Воскресения Христова отразилось в моей душе, освободив ее из тьмы учения, в котором ненависть и нетерпимость к «чужому», огульно заклейменному словом «враг», царят над любовью и уважением к «ближнему», тому, кто всегда и при любых обстоятельствах остается «личностью». Так, мой разум освободился от мракобесия идеологии, оправдывающей ложь и притворство, насилие, что ведет к человекоубийству и самоубийству, слепое подчинение и тиранию, и я смог прилепиться к подлинной религии Истины, Жизни и Свободы.
В мою первую христианскую Пасху я открыл не только Иисуса: впервые я открыл для себя Истинного и Единственного Бога – Бога Веры и Разума. Мое обращение в католичество – итог постепенного, глубокого внутреннего осмысления, которое было неизбежно, ведь из-за угроз и смертных приговоров, вынесенных мне исламскими экстремистами и террористами, живущими в Италии и действующими за рубежом, я уже пять лет вынужден жить в укрытии, за моим домом установлено постоянное наблюдение, а все мои передвижения контролируются отрядом карабинеров.
Мне пришлось задуматься: чем руководствовались те, кто обнародовал фетвы, исламские юридические ответы, объявляющие меня, мусульманина, «врагом ислама», «лицемером, христианином-коптом, притворяющимся мусульманином, чтобы вредить исламу», «лгуном и хулителем ислама», придав тем самым вынесенному мне смертному приговору законную силу. Я спросил себя: как вообще возможно, что тот, кто, подобно мне, убежденно и стойко борется за «умеренный ислам», взяв на себя ответственность от первого лица обличать исламский экстремизм и терроризм, в итоге оказывается приговорен к смерти во имя ислама, и это оправдывается Кораном? Так я осознал, что независимо от всемирного всплеска феномена исламского экстремизма и терроризма, корень зла - в самом исламе, физиологически насильственном и исторически конфликтном.
Одновременно Провидение даровало мне встречу с практикующими католиками доброй воли, которые своим свидетельством и дружбой постепенно стали для меня ориентиром на пути твердой убежденности в истине и непоколебимых ценностях. Упомяну многочисленных друзей из Comunione e Liberazione во главе с о. Хулианом Карроном; простых монашествующих, таких, как о. Габриэле Манджаротти, сестра Мария Глория Рива, о. Карло Маурици и др.; знакомство с салезианцами, состоявшееся благодаря о. Анджело Тенгаттини и о. Маурицио Верлецца, вершиной которого стало восстановление дружбы с верховным ректором о. Паскуалем Чавесом Вильянуэвой, и, наконец, о дружеских объятиях высокопоставленных прелатов и великих гуманистов, таких, как кардинал Тарчизио Бертоне, монсеньор Луиджи Негри, Джанкарло Вечеррика, Джино Романацци и, особенно, о монсеньоре Рино Физикелле, лично сопровождавшем меня на духовном пути к принятию христианской веры. Однако самой необыкновенной встречей, значимой для моего решения обратиться, безусловно, стала встреча с Папой Бенедиктом XVI, которым я восхищаюсь. Его учение о нерасторжимой связи веры и разума как основании истинной религии и гуманной цивилизации я защищал, будучи мусульманином, и в полной мере разделяю, став христианином, руководствуясь им в новом свете для исполнения миссии, уготованной мне Богом.
Мой путь начался, когда моя мать, верующая и практикующая мусульманка по имени Сафейя, поручила меня, четырехлетнего ребенка, нежной опеке сестры Лавинии из Ордена Комбонианцев – вот первая из «случайностей», которые окажутся в итоге неотъемлемой частью Божественного предназначения, определенного каждому из нас. Мать была уверена в добротности образования, которое мне могли дать католические монахини-итальянки, приехавшие в мой родной Каир свидетельствовать о христианской вере с помощью работы, направленной на достижение общего блага. Так начался мой опыт жизни в коллегиуме, за ним последовала учеба в средней школе и лицее салезианцев Общества св. Иоанна Боско, где мне дали не только научные знания, но, в первую очередь, познакомили с ценностями.
Именно благодаря католическим монахам и монахиням я приобрел, по сути, глубоко этическое понимание жизни, согласно которому личность, сотворенная по образу и подобию Бога, призвана исполнить миссию, которая вписывается в рамки универсального и вечного замысла, обращенного к духовному воскрешению каждого человека на этой земле и всего человечества – в Судный День. Это понимание основано на вере в Бога и в первенство ценностей, базируется на чувстве индивидуальной ответственности и осознании своего долга по отношению к коллективу. Именно благодаря христианскому воспитанию и приобщению к опыту жизни католических монахов я навсегда сохранил глубокую веру в трансцендентное измерение и всегда искал убежденности в истине абсолютных и универсальных ценностей.
На каком-то этапе любовь и религиозное рвение матери сблизили меня с исламом, обряды которого я время от времени исполнял и которому, как я верил, согласно интерпретациям той эпохи – речь идет о шестидесятых годах, временах режима Насера, при котором превалировал лаицистский принцип отделения религиозной сферы от светской, - в духовном плане вообще присуща вера, уважающая личность и терпимая к ближнему.
Мой отец Махмуд был совершенно светским человеком, как и большинство египтян, для которых Запад служил образцом индивидуальной свободы, общественных обычаев, культурной и художественной моды. К сожалению, политический тоталитаризм Насера и воинствующая идеология панарабизма, стремившегося физически уничтожить Израиль, привели Египет к катастрофе и открыли дорогу извлеченному на свет панисламизму, приходу к власти исламских экстремистов и вспышке исламского терроризма на всемирном уровне.
Долгие годы, проведенные в коллегиуме, позволили мне как следует вблизи рассмотреть реальность католичества, мужчин и женщин, посвятивших свою жизнь служению Богу в лоне Церкви. С тех пор я читал Библию и Евангелия и был совершенно очарован человеческой и божественной личностью Иисуса. Я мог присутствовать на Святой Мессе, даже один-единственный раз получилось, что я подошел к алтарю и получил Причастие. Этот поступок явно свидетельствовал о моей тяге к христианству и о моем желании ощущать себя частью религиозной католической общины.
Позже, по прибытии в Италию в начале семидесятых годов, среди дыма студенческих восстаний и трудностей, сопряженных с интеграцией, моей верой стал безудержный атеизм, который все-таки был основан на примате абсолютных и универсальных ценностей. Я не стал равнодушен к присутствию Бога, только теперь считал, что Бога Любви, Веры и Разума можно полностью примирить с наследием ценностей, уходящих корнями в меня самого.
Дорогой главный редактор, Вы спросили меня, не боюсь ли я за свою жизнь, зная, что обращение в христианство, безусловно, в тысячу раз усугубит смертный приговор, вынесенный мне за вероотступничество. Вы абсолютно правы. Я знаю, навстречу чему иду, но приму свой жребий, высоко подняв голову, распрямив плечи, внутренне убежденным в правоте моей веры. И моя убежденность только возрастет после исторического и мужественного поступка Папы, который, узнав о моем желании, сразу же согласился лично преподать мне таинства христианского посвящения. Тем самым Его Святейшество дал четкое и революционное указание Церкви, которая до сих пор слишком сдержанно относилась к обращению мусульман, воздерживаясь от прозелитизма в странах с исламских большинством и замалчивая существование обращенных в христианских странах. Из-за страха. Страха, что не сможет защитить обращенных от смертного приговора, вынесенного им за вероотступничество, страха перед репрессиями против христиан, живущих в исламских странах. Однако сегодня Бенедикт XVI своим свидетельством говорит нам: нужно победить страх и не бояться возвещать истину Иисуса, в том числе и мусульманам.
Я же в свою очередь говорю: пришло время положить конец самоуправству и жестокости мусульман, не уважающих свободу религиозного выбора. В Италии тысячи обращенных в ислам спокойно исповедуют свою новую веру. Тысячи же мусульман, обратившихся в христианство, вынуждены скрывать свою веру из-за страха погибнуть от рук исламских экстремистов, угнездившихся среди нас. По одной из «случайностей», указующих на скрытое деяние десницы Господней, моя первая статья, опубликованная в газете "Corriere della Sera" 3 сентября 2003 г., называлась «Новые катакомбы обращенных из ислама». Она представляла собой журналистское расследование судеб новых христиан Италии, рассказывающих о том, как они духовно и по-человечески очень одиноки, из-за нежелания государственных институтов защищать их безопасность и молчания собственно Церкви. Однако, надеюсь, исторический поступок Папы и мое свидетельство посодействуют уверенности в том, что пришло время выйти из тени катакомб и публично заявить о своем желании быть в полной мере самими собой. Если мы не сможем тут, в Италии, в колыбели католичества, у себя дома, гарантировать всем полную свободу вероисповедания, то как вообще можно верить нашим обличениям попрания этой свободы где-то еще в мире? Я молю Бога, чтобы эта особенная Пасха даровала воскресение духа всем верующим во Христа, порабощенным игом страха. Доброй всем Пасхи.
Дорогие друзья, продолжайте следовать по пути истины, жизни и свободы с моими наилучшими пожеланиями успеха и всяческих благ.