-
Католики в России
- Почему я стал католиком
Присланное на сайт
Крещена я была в детстве в Православной Церкви. Моя мама тогда переживала некоторый духовный подъем, связанный с изучением эзотерики. Мы крестились в один день, когда мне было пять лет, причем, как помню, это решения я принимала сознательно, насколько это может быть сознательно в таком возрасте! Сейчас я считаю это особой милостью Бога ко мне.
Однако настоящего религиозного воспитания в своей семье я так и не получила. Мамин опыт увлечения эзотерикой в целом много для меня значил, однако, не позволял иметь корней, острую нужду в которых я начала испытывать лет с 13. К Православной Церкви тогда я питала крайне отрицательные чувства, обусловленные скорее субъективными факторами.
Лет с 16 моя жажда и жизненные проблемы (в 16 лет, как известно, они кажутся просто фатальными!) привели меня к самостоятельному чтению Евангелия и долгим размышлениям над жизнью.
После окончания школы я поступила на биофак МГУ, в котором разочаровалась еще за полгода до этого. Однако отступать было поздно. Проучившись несколько месяцев, я поняла, что это абсурдно – тратить время, силы (причем немалые) и себя в целом на то, в чем я перестала видеть смысл. Тогда я решила, что вообще не буду учиться, так как - в связи с моим недавним обращением - смысла я не видела уже почти ни в каком образовании. Однако у моих родителей было иное мнение на этот счет. У них чудом оказалась возможность перевести меня в РГГУ. Там после недолгих раздумий я выбрала факультет истории искусства, специальность «культурология». Тогда познакомилась с пастором одной из евангелических церквей и начала посещать их богослужения. Этот опыт первой общины многое для меня значил.
Четырнадцать лет я убегала от Того, кто раскрывал мне Свои объятия...
Наверное, в моей истории прихода в Католическую Церковь нет ничего уникального. Ведь это был одновременно приход к Богу. Подобно многим моим сверстникам 1972 года рождения, я выросла в атеистической среде, в которой для Бога просто не было места.
Мои близкие – хорошие, добрые люди, может быть, их даже можно назвать праведниками – но так получилось, что Бога они не познали. Поэтому знакомство с религией, с верой и, наконец, со Христом происходило у меня уже в сознательном возрасте. И очень рада, что могу именно сейчас рассказать о тех людях, которые оказались в моем конкретном случае свидетелями Христа и привлекли меня к Нему.
В 1990 году я поступила на исторический факультет Иркутского государственного университета. Это было время «перестройки», своеобразной «оттепели», когда в нашей стране стала возрождаться духовность. Мне, восемнадцатилетней, все это было очень интересно, но пока лишь с интеллектуальной точки зрения.
Помню, как один из наших преподавателей задал нам вопрос, как звали четырех Евангелистов. И помню свой стыд от того, что я их не знаю. Добавлю, что знал это только один человек из нашей группы – еврей и правоверный иудей. Помню, как к нам пришли два молодых человека – представители какой-то евангелистской церкви. Их, в общем-то, простой и даже наивный рассказ не произвел на меня большого впечатления, но свидетельство о том, что Бог слышит наши молитвы, оставили отпечаток в моей душе.
Тогда мы с друзьями стали плотнее знакомиться с религией (в целях расширения кругозора). Посетили одну из православных церквей города на большой, престольный праздник. Но торжественность и богатство византийской Литургии не произвело на меня ни малейшего впечатления. Была я и у баптистов, интересовалась буддизмом (в наших краях это – модно), с кришнаитами разговаривала. Все не то, все это было мне не нужно. Скажу сразу, что я даже не искала пути к Богу, просто всеядно глотала, что придется. Но именно тогда в моем сознании созрела мысль, что Бог существует. Я не нуждалась в общении с Ним, мне не нужны были обряды – я лишь приняла это как данность.
Почему я пришёл в Католическую Церковь? Казалось, Бог вел меня к обращению постепенно и аккуратно, без каких-либо резких поворотов и несчастий, которые обычно в большинстве случаев способствуют тому, что человек начинает уповать на Бога и верить.
Атеистом я никогда не был. И даже не испытывал сомнения по поводу существования Бога. Вера во Всевышнего Творца всегда жила в моем сердце. Но все же полноты какой-то не хватало…
Я всегда пытался искать Бога все глубже и глубже. Очень часто искал ответы на вопросы, которые меня волновали. Позднее сложные задачи в моей жизни я всегда считал порождением внутренней небрежности и невнимательности к тому, что на самом деле от меня желает Бог.
Одно время я интересовался восточными течениями. Может быть, в них я почерпнул много позитивного, но чувствовал, что это не для ментальности европейского человека. Позже я понял, что поверхностное модное увлечение различными восточными практиками (тогда я, конечно, на это смотрел по-другому и не представлял, что это не так уж серьезно и порой наполнено полнейшей профанацией) порождает в голове «неоязыческую кашу» и не позволяет достичь истинной цели – любви ко Христу – единению с Богом!
О. Сергей Николенко – настоятель греко-католического прихода св. Игнатия в Москве, пастырь специализированной общины «Семья св. Лазаря», которая занимается пастырством людей с созависимостью и зависимостью – алкоголизмом, наркоманией, игроманией, трудоголизмом, зависимостью от сексуальных отношений, эмоциональной зависимостью. В российской Церкви византийского обряда он является председателем комиссии по катехизации и евангелизации.
О. Сергей – один из пока немногих священников, кто родился и вырос в России. О том, почему он стал католиком, и о современных проблемах католичества в России со священником беседует наш корреспондент Йонас Иванаускас.
- О. Сергей, где Вы родились, выросли, учились и когда впервые почувствовали свою призвание?
- Родился я в Москве, в средней городской семье, более или менее интеллигентной. Что касается призвания, то я много думал, что меня привело в Церковь, в Католическую Церковь – в частности. Потому что понятно, что из моих одноклассников или соучеников по институту я один оказался священником, да и верующих было – раз, два – и обчелся.
Я родился в 1950 году. Не знаю, насколько это важно, 6 июня, как Пушкин.
Всего 5 лет прошло после войны. Потрясение было просто ужасное и для хозяйства, и для человеческих душ. Кто-то пытался сделать вид, что никакой войны не было, и старался жить, забыв это все происшедшее, и участие в боевых действиях, и ужасы, которые были в тылу. Кто-то наоборот, так и не смог адаптироваться к мирной жизни и только это и вспоминал. Так или иначе, война присутствовала как главное событие, стоящее за всеми остальными.
Первым католическим священником, которого я встретил в своей жизни, стал о. Ричард Мейсон, настоятель католического прихода Преображения Господня в Твери.
Я познакомился с ним летом 1995 года. На месте нашего красавца храма тогда был только маленький домик священника, в котором и велись службы. В этом домике в дореволюционное время жили католические священники, а в советское он был сохранен как памятник архитектуры XVIII века. Здесь я впервые и увидел отца Ричарда. С этой встречи запомнились его радушный, проникновенный взгляд и добрая улыбка.
Живое слово
Почему я люблю Россию...
В июне 1989 года, когда я работал в семинарии в Вероне, я посмотрел телепередачу из Москвы, в которой показывали, как президент Горбачев и его жена Раиса принимали кардинала Агостино Казароли, великого строителя "Восточной политики Ватикана". Встреча проходила в Большом театре в столице.Наш диктор-итальянец обратил особое внимание на те почести, с которыми был встречен кардинал Святой Католической Церкви. Я был удивлен. В СССР началась Перестройка - это было волшебное слово, которое никто из профессоров Веронской семинарии не смог мне истолковать. И из глубины сердца пришло решение - отправиться в Россию, чтобы собственными глазами увидеть что же такое Перестройка. Когда окончились экзамены в семинарии, 2 июля 1989 года я вылетел в Москву, чтобы провести там летние каникулы.
Подробнее...