Портретов российского католика можно написать великое множество. Я ограничусь лишь самыми ярко выраженными или встречающимися достаточно часто. Скорее даже, это портреты не российского католика, а московско-питерского. Хотя, уверена, что и в других городах подобные типажи встречаются.
Итак, первая группа российских католиков - так называемые, "этнические католики". Это, как правило, потомки тех, кто принадлежал к традиционно католическим народам - полякам, немцам, литовцам и т.д. Часто эти люди в повседневной жизни не очень хорошо владеют языком предков, но в церкви они его используют весьма активно. Историю "своего" народа они знают лишь не всегда хорошо, но местных святых почитают особо. Для многих из них католичество - одна из форм национального самовыражения. Этнические католики склонны делать так, чтобы все было как в Польше, Белоруссии, Литве и т.д. Разновидность "этнических католиков", которых в московском храме Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии называют "польскими бабушками", я нежно люблю. Часто говорят, что именно на них Церковь держится. Они все советские годы (еще не будучи бабушками) ходили в храм Святого Людовика, а когда началась борьба за возвращение второго московского храма, приходили на мессы, которые служились сначала на ступенях, а потом в коридоре храма. Когда храм Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии вернули, они вымыли, вычистили его до блеска, и продолжают делать это по сей день. Они всегда готовы подежурить в храме, полить цветы, помыть полы и т.п.
Вторая группа - "конвертиты". Это люди, пришедшие или из разного рода протестантских групп или новых религиозных движений, а также из православия. Эти люди, сделавшие осознано переход из одной Церкви в другую, как правило, очень четко могут ответить на вопрос, почему они это сделали. Есть что-то в жизни Католической Церкви, которая особенно привлекает их, и за нее "конвертиты" частенько и держатся.
Очень близко к "конвертитам" примыкают те, кто пришел в Церковь сам, читая книги, или через друзей. Эти люди, как правило, хорошо разбираются в учении Церкви, могут объяснить сделанный ими выбор.
Четвертая группа - "интеллектуалы". Их, как правило, привлекает интеллектуальное богатство Католической Церкви. "Интеллектуалы" могут часами говорить о философии, богословии, социальной доктрине, и при этом на мессу в храм приходить раз в месяц. Как правило, за пределами их интересов остается и духовно-мистический опыт Церкви.
Есть группа, которую я бы назвала "католическая молодежь". Проходят годы, кто-то вырастает и уходит из этой общины, а кто-то наоборот, подрастает, и приходит в нее. Кроме веры, "католическую молодежь" объединяет сам фактор молодости. Молодость - когда уже есть права, но еще нет обязанностей. Уже есть право распоряжаться собственным свободным временем, и можно каждый день тусоваться в Ораториуме на Малой Грузинской или мотаться летом по паломничествам. Но еще нет обязанностей, которые бы это время съедали. Уже есть деньги, чтобы позволить себе съездить на какую-то международную встречу, но еще нет семьи и дома, куда эти деньги надо отдавать. Потом люди вырастают, появляются обязанности, и они из этой тусовки уходят. К сожалению, иногда уходят и из Церкви вообще. Но на их место приходят новые, и все начинается сначала.
Я еще раз повторяю, что это далеко не полный перечень портретов русского католика, а лишь самые яркие типы. Но что объединяет большинство русских католиков?
В первую очередь "вселенскость" мышления. Нормальный западный католик имеет представление об истории Католической Церкви в своей стране, о местных святых, о местных праздниках и традициях. Российский же католик имеет представление обо всем понемногу. Чего здесь больше - смеси миссионерских традиций или имперского мышления (а куда же мы от него после 70 лет СССР денемся?) - не знаю. После общения с западными братьями я сделала еще один вывод. Мы, российские католики, гораздо лучше знаем учение Церкви, гораздо лучше разбираемся в богословии, литургике и прочих премудростях. Думаю, что это связано в первую очередь с тем, что большинство российских католиков принадлежит к интеллигенции, а читать русская интеллигенция всегда любила. А, во-вторых, нам слишком часто приходится отвечать на вопросы о том, кто мы, почему и чем отличаемся от большинства.
Правда, несмотря на то, что теорию мы знаем лучше наших братьев на западе, с практикой христианской, церковной и общинной жизни у нас обстоит хуже. Но это тема отдельного разговора.
Рита Курганская
"СВЕТ ЕВАНГЕЛИЯ", № 16 (167), 19 апреля 1998 г.