- То обстоятельство, что Вы были одним из переводчиков нового чина Мессы, ставит Вас в ряд апологетов этого текста. Значит ли это, что Вам все в нем нравится?
- Во-первых, я не являюсь переводчиком. В основном мы использовали старые переводы. Один из них сделал о. Михаил Арранц, с которым мы дружим и которого я считаю своим учителем. Он мне рассказал довольно любопытную историю: перевод чина Мессы заказал ему митрополит Никодим (Ротов), когда о. Михаил преподавал в Ленинградской духовной академии, для того чтобы студенты имели возможность судить о католической Мессе не понаслышке. Причем митрополит Никодим сам активно участвовал в создании этого перевода, который с полным основанием можно считать экуменическим. Затем он был издан небольшим тиражом в Риме, но не утверждался. Перевод о. Михаила никоим образом не предназначался для богослужения - это была чисто акакдемическая работа, что-то вроде подстрочника. Но он пошел в богослужение.
Второй перевод был выполнен тоже в Ленинграде и издан "Russia Christiana" в "Малом римском служебнике".Еще один перевод функционировал в общине русских католиков, которую со временем возглавил о. Александр Хмельницкий. Этот перевод был менее всего ориентирован на латинские слова - там использовались более доступные английские и польские источники (в литературном отношении его обрабатывал Александр Зорин).
Более всего вошло в новый перевод из "Малого римского служебника", но многое добавлялось и из других переводов. Так что моя роль в создании нового текста чина Мессы была минимальной.
Я действительно был не согласен с некоторыми местами, и во время споров на литургической комиссии не всегда удавалось отстоять лучший, с моей точки зрения, вариант. Например, на мой взгляд, во фразе "достойно это и праведно" лишнее слово "это", слишком усложненной мне показалась фраза "Берущий на себя грехи мира"...
Вообще при переводе сакральных текстов требуется сбалансированность несколько противоположных критериев: с одной стороны, нужна максимальная точность, иначе текст не утвердят в Ватикане, с другой стороны, следует учитывать традиции языка православного богослужения (но не значит, что все надо переносить в католичество), нужно учитывать не только ритм, но и произношение этих текстов...
Но все-таки правило такое: когда приходится выбирать между красивым и точным, обычно делают выбор в пользу точного. В идеале по молитве и спомощью Божией удается найти некоторую золотую середину...
Мы долго спорили о том, какое слово употребить в символе веры по отношению к Церкви - "Католическая" или "Вселенская". Остановились на втором варианте, тем более что даже в польском переводе слово "католическая" не используется...
Конечно, привычки трудно менять. Это заметно во время Мессы, когда часть прихожан отвечает по-старому, часть - по-новому, а некоторые просто молчат в растерянности. Тем не менее, в Католической Церкви действует принцип единообразия участия верующих в богослужении. В первую очередь это касается текстов, которые произносятся во время Мессы. если я не знаю языка или текста, то мне следует отвечать священнику про себя, а не пытаться перекричать соседа. Такова элементарная церковная дисциплина.
Беседовал Виктор Хруль
"СВЕТ ЕВАНГЕЛИЯ", № 2 (153), 11 января 1998 г.