№ 46 (348) 16.12.2001

Сегодня мы хотим познакомить Вас с о. Анджеем Гжибовским, настоятелем персмкого прихода Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии. Свыше восьми лет пастырь трудится в России, а не так давно он отметил юбилей – 20 лет священства.

- Отец Анджей, откуда Вы родом, где родились и выросли?
- Я родился 30 июля 1954 г. в Помиховке, в 40 км от Варшавы. Поскольку мои родители – очень верующие и благочестивые люди, то крестили меня на первой неделе жизни в храме св. Анны. В семье, помимо меня, было еще шестеро детей – два брата и четыре сестры. Уже в годы моего служения в России я потерял одну из сестер, она умерла.
- Расскажите о наиболее ярких воспоминанях детства. Когда у Вас появились мысли о призвании ко священству?
- Главное, о чем я до сих пор вспоминаю с теплотой и благодарностью, – это то, что наша мама всегда была дома, и, возвращаясь из школы, я знал, что она меня ждет. Да и отец мой также часто работал дома, но детьми в семье занималась преимущественно мама, она же преподала нам и первые уроки христианского воспитания.
Храм находился в 3 км от дома. Я часто ходил туда и в будни, и по воскресеньям. В 12 лет меня приняли в министранты. Тогда в храме служил мой однофамилец, о. Гжибовский. Наверное, уже тогда стало зарождаться во мне призвание ко священству. Мне запомнился разговор с одним из пастырей – приходским викарием. Он состоялся, когда мне было 16 лет. Я еще учился в средней школе. Священник подошел ко мне после службы и сказал: "Анджей, ты, наверное, станешь священником". Помню, я тогда в шутку ответил ему: "Если бы не целибат, то я бы с удовольствием". И на этом все закончилось. В последующие несколько лет ни я, ни священники к этой теме больше не возвращались. Позже, по окончании школы, у меня появилась мысль о семинарии и священстве. Причем это желание было настолько сильным, что я не мог ему противостоять. Я не видел иного пути в своей жизни, кроме семинарии.
- В какую семинарию Вы поступили? Какие воспоминания остались у Вас об учебе в семинарии?
- Это было в 1975 г., мне тогда был 21 год. Я поступил в Плоцкую семинарию. Есть одно переживание времен учебы в семинарии, которое очень много мне дало и до сих пор оказывает влияние на мою жизнь. Это был очень сильный кризис веры, который я переживал во время учебы. Кризис длился несколько лет. Внешне все как будто было хорошо, я был образцовым семинаристом, но в моей душе творилось что-то невероятное, я переживал своеобразную духовную бурю. Мне хотелось, чтобы Христос как-то более активно участвовал в моей подготовке к священству, хотелось чувствовать Его, ощущать Его присутствие, но Его не было. Я искал Его и не мог найти, чувствовал какое-то опустошение и тьму. Тогда мне очень помог мой духовный отец – Станислав Бенковский. Он поддержал меня в самые трудные минуты жизни. Когда я подумывал о том, чтобы не принимать сан диакона и вообще отказаться от своего призвания, он сказал мне: "Нет, ты дожен принять сан". Это было в начале третьего курса. А когда я стал диаконом, мои духовные проблемы исчезли, ночь закончилась и наступил день. Это – мое самое яркое переживание, оно закалило меня; воспоминание о том духовном кризисе до сих пор мне помогает. Я знаю, что из любой ситуации, из любого кризиса можно выйти, можно с ним справиться, нужно только в это верить.
Вообще, воспоминания о семинарии у меня самые светлые, теплые, даже радостные. У нас был очень хороший курс, дружная, сплоченная группа. Мы все чувствовали себя как в семье. До сих пор поддерживаем хорошие отношения друг с другом, встречаемся. А один из моих однокурсников – о. Генрих Левандовский – тоже служит в России, в Архангельске.
- Как много Ваших однокурсников служат за пределами Польши?
- Четверо: кроме меня и о. Генриха, за пределами Польши служат о. Евгений Кальве (в Австрии) и о. Богдан Милош (в Америке).
- Как Вы оказались в России? Это был Ваш выбор?
- До того, как приехать в Россию, я в течение 12 лет работал в шести приходах. Поначалу складывалось так, что в приходах, в которые меня направлял епископ, я работал очень недолго. В одном из них я служил всего лишь 3 месяца, в другом – год.
- Чем была вызвана такая частая смена приходов?
- То епископы направляли, то я сам просил о переводе, иногда настоятели просили о смене викария. Я все не мог найти себе места. Но чем больше я работал, тем реже менял приходы. В последнем приходе, в котором я работал до того, как выехать в Россию, я прослужил 6 лет.
Еще в годы работы в Польше я дважды побывал в Советском Союзе. Впервые – в Белоруссии, в Минске. Это была экскурсия для польских туристов. Мы приехали вместе со священником, который теперь служит в Австрии. Каждую свободную минуту использовали для того, чтобы пойти в храм и встретиться с верующими людьми. Это было в 1989 г.
- Вы были в облачении?
- Нет. В те годы на границе проверяли, нет ли иконок, крестиков, четок.
- У Вас была возможность совершать богослужения?
- В Минске действовала небольшая часовенка на кладбище. Там мы встретили старого-старого священника – о. Яна. Он был настолько стар, что едва мог совершать богослужение. Встреча с ним дала мне пищу для размышлений. А после мессы мы разговаривали с людьми. Некоторые говорили, как им не хватает священников, и жаловались на то, что никогда не видели епископа. Иные просто подходили и целовали нам руки. Они не приглашали нас приехать, но их поведение говорило само за себя: верующим хотелось иметь постоянного священника, потому что их пастырь был уже немолод, и ему было трудно со всем справляться.
Подобная встреча была и в Житомире. В то время настоятелем там был епископ Ян Пурвинский. Вечером мы отслужили мессу у него в храме, так, чтобы никто об этом не знал. Долго разговаривали о пастырской работе, о ситуации в Советском Союзе, и это осталось не только в памяти, но и в сердце. По возвращении в Польшу меня не покидали мысли об огромной территории, оставшейся без пастырской опеки.
Второй раз я приезжал в 1991 г., в Ташкент. Поехал помочь о. Иосифу Свидницкому. Тогда это было уже возможно. Так и созревало мое решение поехать в Россию.
- А когда оно было реализовано?
- В 1992 г. мой приход стал относиться к ломжинской епархии. Епископом там тогда был Юлиуш Пэц, который сейчас является архиепископом Познани. Я обратился к нему с просьбой отправить меня на служение в Россию. Он очень доброжелательно отнесся к моей просьбе и сказал: "Я совсем недавно был в Москве, разговаривал с архиепископом Тадеушем Кондрусевичем, и он говорил о недостатке священников." Это было в мае 1992 г. Епископ ответил мне, что через год я могу поехать в Россию. Я приехал сюда 6 октября и тогда же прошла моя первая встреча с архиепископом Кондрусевичем, который сразу же сказал мне, что я поеду в Пермь.
- Это был первый приход, в котором Вы стали настоятелем?
- Да. Владыка на карте России показал мне Пермь и сказал: "Вот, сюда ты поедешь". Так и началась моя работа в России.
- Первые шаги в Перми: где жить, как собирать людей?
- Приход был зарегистрирован за полгода до моего приезда верующими с немецкими корнями. Не было жилья, не было храма, да, честно говоря, не было и прихожан. Они зарегистрировали приход и ждали священника, но не было молитвенных встреч, не совершались богослужения.
- Вам было очень сложно по приезде сюда? Ведь, наверное, прихожане ждали священника, владеющего немецким языком.
- Тогда у меня и с русским были трудности, мне даже мессу было трудно служить. Но прихожане приняли меня очень сердечно. Они радовались тому, что есть священник, что они могут участвовать в богослужении, исповедоваться и причащаться.
В первое воскресенье я вообще не мог попасть в храм. Здание принадлежало обществу глухонемых, ключ был у них и поэтому попасть туда было совершенно невозможно. Я пошел в лютеранский храм, где и прошла месса. А через неделю, в воскресенье, мы уже молились в храме. Общество глухонемых согласилось на то, чтобы мы проводили богослужения как в воскресенье (в течение дня), так и в будни (по вечерам). Днем в здании проводились собрания и "культурные мероприятия" вышеупомянутого общества, а вечером – месса.
- Что Вы, опираясь на опыт 8 лет служения в нашей стране, можете сказать об особенности пастырской деятельности в России? В чем ее отличие от работы в Польше и ее перспективы?
- За 8 лет накопился огромный опыт. Первое, о чем хотелось бы сказать, это то, что священники, намеревающиеся служить в России, должны получить хорошую подготовку – знать язык, культуру и историю страны. Я думаю, что вновь приехавшие пастыри должны вначале, где-то с полгода, поработать в какой-либо общине священников, а уже потом получить собственный приход. Первые месяцы – самые трудные. Если сравнивать с Польшей... да нет никакого сравнения.
Если говорить о каком-то духовном развитии приходов и увеличении количества прихожан, то я думаю, что единственный путь – это путь маленьких общин и путь индивидуального общения с людьми.
- Подобные приоритеты свойственны различным польским движениям, таким, как "Свет - жизнь", молодежное движение "Обновление в Святом Духе" и др., кружки Живого Розария. Вы бы хотели видеть их в своем приходе?
- Мне не хотелось бы приглашать кого-то сюда. Не вижу смысла "пересаживать" распространенные на Западе движения на российскую почву. Нужно создавать что-то свое. Например, у нас в Перми есть движение "Матери в молитве". Конечно, его нельзя назвать исключительно российским, но оно находит позитивный отклик у наших людей, которые чувствуют потребность молиться за своих детей, далеких от Церкви. Говоря о малых группах, я имею в виду катехизацию, во время которой происходит своеобразное формирование маленьких общин. Маленькие группы могут формироваться и на основе благотворительной деятельности или встреч по изучению Священного Писания.
- Ваш приход славится своей экуменической деятельностью. Вы дружны и с лютеранами, и с иудеями, и с мусульманами...
- Я начну с нашей первой экуменической встречи. Инициатива встречи принадлежала нам. Это было в воскресенье, в праздник св. Мартина. Он очень любим в Германии, а среди лютеран очень много немцев. Это, в основном, детский праздник. Мы провели богослужение вместе с лютеранами. Пастор Давид Рерих прочитал проповедь, потом была процессия со свечами (это немецкая традиция). Выступал лютеранский хор, в молитве верных принимали участие и наши, и их дети, всего пришли около 60 человек. Потом было чаепитие для ребятни.
- А как Вам удалось установить контакт с православными?
- Мне бы хотелось вернуться в 1993 г., когда я приехал в Пермь. До сего дня я помню мою встречу с православным архиепископом Афанасием. Он сказал: "Я очень рад, что теперь у пермских католиков будет собственный священник". В этот же день я должен был идти на похороны, но забыл привести с собой кропило и попросил владыку помочь мне. Тем кропилом, что подарил мне православный архипастырь, я пользуюсь до сих пор. Так что в Перми отношения с православными довольно хорошие.
На Рождество и Пасху мы поздравляем друг друга, а архиепископ Афанасий всегда приглашает меня на рождественскую трапезу. Это уже стало традицией. Он смотрит на меня как на одного из своих священников. Недавно я отмечал юбилей – 20 лет священства, и архиепископ Афанасий пришел в храм на богослужение, участвовал в нем, а потом остался на праздник, в ходе которого меня поздравляли прихожане и представители других конфессий.
- Какие отношения у Вас с властями?
- Они настроены благожелательно, охотно помогают нам в разных начинаниях. Например, в Юбилейном году мы организовывали христианскую молодежную встречу для православных, лютеран и католиков. В ее организации помогла администрация города – предоставила деньги, обеспечила транспорт для поездки молодежи за город.
Для жителей Перми мы организуем различные встречи в храме, органные концерты. В этом году мы уже во второй раз будем проводить неделю христианской культуры – с 8 до 16 декабря. Предусмотрены выступления известных пермских музыкальных коллективов при участии православных и лютеран. Праздник начнет литургия Слова, потом – лекция и концерт.
Мы также принимаем участие в акции "Жизнь без наркотиков". У нас есть часовня в клинике для подростков-наркоманов и алкоголиков. С недавних пор мы посещаем и клинику для больных СПИДом.
- А чего Вам недостает сегодня? Чего не хватает?
- Помощников-мирян с хорошей подготовкой. Конечно, их становится больше. Некоторые учатся в Школе катехизаторов и христианской семьи, работают в воскресной школе в нашем приходе. Но хотелось бы, чтобы активных прихожан было больше.
Другая проблема – нет приходского дома. Нам негде встречаться, хотя нам отдали и землю, и небольшой дом, находящийся в таком состоянии, что дешевле построить новый, чем отремонтировать старый.
- У Вас с января работают сестры Матери Терезы...
- У них нет еще своего дома, они живут в частной квартире. Я мечтаю о том, чтобы купить им дом, в котором они смогут устроить приют для бездомных людей и для умирающих.
- Традиционный вопрос: любимые святые?
- В Перми есть икона св. Рафаила Калиновского. Святой целый год был здесь в ссылке, во время которой он пережил страшный кризис веры. Он очень близок мне. Другой святой, который мне тоже очень нравится - Стефан Великопермский, первый миссионер в Пермской области. Я с огромным почтением отношусь к кардиналу Стефану Вышинскому и о. Ежи Попелушке, которые повлияли на мое становление как священника.
- Какие слова Вам хотелось бы сказать будущим пастырям?
- После 20 лет священства скажу, что быть пастырем очень трудно. Самое важное – правильно распознать свое призвание. А в этом может помочь глубокая духовная жизнь, частая исповедь, общение со священниками. Когда молодой человек поймет, что Сам Христос призвал его, то, приняв таинство священства и встретившись с трудностями, он сможет их преодолеть. Быть священником – это огромный труд и большая радость, потому что это дар и таинство!

Вопросы задавал Йонас Иванаускас